Эксперимент: Что мы знаем об имплицитном научении
Высшая школа методологии продолжает серию материалов о работе научной группы доктора психологических наук В. М. Аллахвердова. Недавно редакция ВШМ беседовала с кандидатом психологических наук Иваном Иванчеем. Более того, журналисту ВШМ удалось поучаствовать в эксперименте учёного на имплицитное научение.
Как выглядит нетипичный психологический эксперимент, зачем учёные предлагают испытуемым поиграть в головоломки и какую гипотезу это позволяет проверить? Читайте в материале!Участие в научном эксперименте для меня в новинку. От того немного волнительно: вдруг я сделаю что-то не так? И любопытно. Эксперимент, в котором участвую, — воспроизведение эксперимента исследователя Я. А. Пономарёва на имплицитное научение. Как отметил Иван Иванчей, большинство исследований психологов связаны с решением заданий при помощи компьютерных программ. Но мне повезло: буду крутить в руках некую головоломку. Должно быть увлекательно. Проверим!
Задача первая: Головоломка
Для участия в эксперименте меня пригласили в лабораторию научной группы: по периметру стоят рабочие столы с компьютерами, на стенах — плакаты, рассказывающие о научных проектах исследователей. Сажусь за стол в центре кабинета, передо мной — деревянная конструкция, похожая на детскую головоломку. Работать со мной будет Анна, ассистент Ивана, — она помогает проводить эксперименты и обрабатывать результаты. Сперва экспериментатор записывает мои возраст и имя, а потом объясняет суть задания. — Итак, у нас есть панель и шесть плашек. Ваша задача сделать так, чтобы все шпильки и цилиндры этой панели были хоть раз покрыты плашкой. Ходить нужно следующим образом: сперва кладём первую плашку, вторую прикладываем к концу первой, третью — к концу второй и так далее.
— Нужно выполнить задачу за какое-то определённое время?
— Нет ограничений по времени. Деревяшки можно класть под любым углом.
— Главное условие: когда кладете плашки на планку, учитывайте, что диаметр отверстия в деревяшке должен совпадать с диаметром цилиндра или шпильки,— добавляет Иван.
— Итак, готовы? Первую плашку кладу сама, а вы — продолжите. Засекаю время, но вы не обращайте на это внимание.
Меня не покидает ощущение, что я участвую не в научном эксперименте, а развлекаюсь решением головоломки. Что ж, на выполнение задания у меня ушло чуть меньше двух минут! Но не время расслабляться — впереди вторая задача эксперимента.
Задача вторая: Лабиринт
Не успела завершиться первая часть эксперимента, как Анна начинает настраивать камеру (будет записывать движения моих рук), а затем — снова инструктаж.
— Под этой картонкой — лабиринт, который состоит из залов и проходов между ними. — Начинает объяснение ассистент. — Вам нужно «ходить» из зала в зал с помощью картонки: через ее отверстие вы наблюдаете за своим перемещением, правда виден только ваш следующий шаг. Если вы видите такой знак, — Анна показывает на черный квадратик, — это тупик, вы должны повернуть назад. Если встречаете «треугольник» на пути — через него можно пройти в случае, если вышли на него из предыдущего пункта под острым углом. Если натыкаетесь на край лабиринта — это тоже тупик, идете назад.
Стараюсь не пропустить ни одного слова, запомнить значения знаков и все тонкости с треугольниками и квадратами. Кажется, я ничего не запомнила.
— Всё понятно? Это старт, — указывает ассистент на начало лабиринта. — И проговаривайте, пожалуйста, вслух каждое ваше движение: почему ходите так, а не иначе.
Начинаем эксперимент, и я неуверенно двигаю картонку, совершая первый шаг.
— Почему пошли сюда?
— Эм, потому что в противоположную сторону нельзя — тупик.
Оказывается, объяснять причины своих действий непросто, и это сбивает с толку!
— Могу ли пойти так?.. — уточняю, забыв значение очередного знака.
— Смотрите, это перекресток, значит можете выбрать любое направление пути.
— Хорошо, иду прямо...Снова тупик!
Кажется, я собрала все возможные тупики в этом лабиринте. На грани отчаяния продолжаю крутить картонку в руках, ищу заветный финиш.
— И вновь тупик! Уже не помню, куда возвращалась... — даю волю растерянности, и во мне крепнет мысль, что финиша я, видимо, не достигну. Но не успела она возникнуть, как тут же испарилась — неожиданно для себя я набрела на финиш. Конец эксперимента!
— Теперь смотрите, — Анна поднимает картонку. — Вот так выглядит дорога к финишу без единого тупика, — чертит пальцем кривую верного пути. — Ничего вам не напоминает?
На пару секунд задумываюсь и осторожно делюсь догадкой:
— Получается, эта кривая пути в лабиринте совпадает с кривой, по которой я клала деревяшки в предыдущем задании?
— Именно! Абсолютно идентичное решение задачи. Сначала вы шли в правильном направлении, а затем свернули с пути. В целом, направление было верным, но вы все равно двигались путанно. Вы же не подозревали, что лабиринт связан с предыдущим заданием?
— Нет, не подозревала.
— Здесь сработал неосознанный перенос результата одной задачи на другую. Вы решили первое задание — зафиксировалось знание, — а затем вы его перенесли на новую задачу. Это происходит даже при условии, что я не говорила об их взаимосвязи. У большинства участников эксперимента перенос происходит. Отмечу роль вербализации: когда объясняешь логику своих действий, то есть включаешь сознательные процессы, хуже справляешься с заданием — не даешь имплицитному научению сработать.
— Бывает, что оно не срабатывает?
—Да, был случай, когда молодой человек сперва прошёл лабиринт по его краям, понял, как выглядит головоломка, и построил в голове её интерактивную карту. Выполнил задание меньше, чем за минуту!
Увы, я не отличилась изобретательностью и хитростью, как этот молодой человек. Мой эксперимент длился около четырёх минут.
Комментарий руководителя эксперимента
После эксперимента у меня как у испытуемого и журналиста остались вопросы, которые нуждались в научном объяснении, поэтому я попросила руководителя эксперимента Ивана Иванчея прокомментировать ход эксперимента.
Вы сами изготовили конструкции для заданий эксперимента?
Да. Для первого задания я сначала сделал хрупкую конструкцию из картона, а потом знакомые помогли вырезать более устойчивую — из фанеры.
Сколько испытуемых планируется набрать на этот эксперимент?
В эксперименте психолога обычно принимают участие от 20 до 100 человек. Количество испытуемых зависит от цели учёного. Например, при исследовании зрительных процессов идёт небольшой разброс по испытуемым (дисперсия), поэтому к эксперименту можно привлечь только трёх человек. Мы изучаем, как люди решают задачи, — нам нужно большее количество испытуемых, потому что у каждого из нас — разные стратегии и приёмы решения задач.
Эксперимент, в котором вы участвовали — второй из серии экспериментов. В первом участвовало 60 человек. Этот эксперимент уже подходит к концу, мы планируем привлечь столько же участников.
Иван, какую гипотезу вы проверяете с помощью эксперимента?
Проверяем, может ли человек имплицитно усвоить положение деревяшек в первой задаче и неосознанно перенести общую схему их расположения на совсем другую задачу — на лабиринт. Классическая версия эксперимента Я. А. Пономарёва показывает, что это возможно, только если испытуемому сообщается, что две задачи взаимосвязаны. Если испытуемым этого не говорить, то точность и скорость прохождения лабиринта после «Политипной панели» (задачи с деревяшками) такая же, как и в контрольной группе: у испытуемых, которые не решали «Политипную панель», а сразу приступали к лабиринту. Мы внесли небольшие модификации в эксперимент Я. А. Пономарёва: использовали более тонкие методы для анализа переноса — видеозапись всех движений испытуемого при прохождении лабиринта.
Но это не помогло: всё равно сообщение о взаимосвязи двух задач необходимо для возможности переноса.
Получается, результаты эксперимента Я. А. Пономарёва подтвердились?
Да, результаты подтвердились. Только нам для получения такого же эффекта потребовалось больше испытуемых, чем Пономарёву. Вероятно, он их лучше готовил к эксперименту, настраивал на спокойную работу.
Действительно, после задачи «Политипной панели» люди проходят лабиринт лучше, потому что происходит перенос знания. И работает эффект вербализации: если просить человека комментировать, как он принимает решения и делает ходы в лабиринте, он начинает сбиваться и делать больше ошибок — заходить в тупики. Это было показано в исследованиях Я. А. Пономарёва. И это, согласно современным исследованиям, является признаком имплицитности: когда человек полностью осознает какой-то принцип решения, его вербализация не мешает ему применять этот принцип.
Эксперимент предполагает три варианта комбинаций задач для испытуемого: лабиринт, панель и лабиринт без вербализации, панель и лабиринт с вербализацией. С какой целью вы вводите несколько вариантов эксперимента, что это помогает узнать?
Просто прохождение лабиринта — для контрольной группы.
Вторая группа нужна, чтобы выяснить, влияет ли предварительное решение «Политипной панели» на прохождение лабиринта.
Третья группа, которая после «Политипной панели» проходит лабиринт с вербализацией, нужна, чтобы выяснить ухудшает ли необходимость вербализовывать свои решения в лабиринте на использование имплицитного знания, которое получено после решения задачи с панелью. Результаты этой группы мы сравниваем с результатами второй группы.
После проведения серии экспериментов с испытуемыми, учёных ожидает кропотливая и сложная обработка данных при помощи статистических средств. Сейчас Иван Иванчей готовит к публикации научную статью, в которой подробно расскажет о результатах эксперимента.
Текст: Анна Солодянкина
Фотоматериалы: Иван Иванчей